После закрытия точек продажи винила «самотеки» и ГУМа мы хорошенько помотались по Москве. Был какой-то клуб в Измайлово, музыкальный магазин на Садовом (сейчас он называется Yamaha), «Левый берег» в Химках. Потом мы переехали в Малино. Там был интересный случай. Как-то раз я ехал на электричке позже обычного до Малино. Ехать было минут сорок. Подъезжая к станции, увидел несущуюся толпу людей по лесу. Было ощущение, что их кто-то сильно напугал. Я понял, что всех разогнали, пересел на другую электричку и поехал домой. После, при встрече с Игорем Быбиным, он рассказал, что никогда не бегал так быстро. На тот момент он учился в институте физкультуры и, наверное, мог бы поступить на факультет легкой атлетики. Милиция разгоняла толпу с собаками!
В какой-то момент в нашей компании появился Саша Тихов. Он больше знал Леву и Игоря. Тогда он сообщил, что скоро наши мучения закончатся: открывается клуб имени Горбунова на Багратионовской. Но, чтобы попасть туда, нужно иметь пропуск с фото. Мы сдали фотографии и вскоре стали счастливыми обладателями пропусков. Пропуск Игоря сохранился до сих пор.
Название «Горбушка» родилось само собой. Оно было куда более емкое и простое, чем «Клуб имени Горбунова». По началу там было не очень интересно. В вестибюле клуба располагались люди — кто сидел, кто ходил, некоторые имели собственные столики на которых лежали пластинки. Большинство людей были ушлые, они хотели либо продать с большой выгодой, либо очень выгодно поменять. От этого получился небольшой застой. Руководство «Горбушки» быстро догадалось отменить пропуска, и все стало так же, как раньше на самотеке, только никого не гоняли.
К тому моменту мои интересы в музыке немного изменились. В моду вошли новые стили: появилась «новая волна», итальянцы, диско… Моей музыки осталось немного – Queen да Genesis, появился еще тяжелый металл, но я его не понял. Интересы окружающих меня людей сместились в джаз и джаз-рок на ECM, Black Saint, FMP и Impulse, на котором писался Колтрейн. Мы очень радовались каждой пластинке — Гарбарека на ECM, Мюррея на DIW и, естественно, Колтрейна.
Кстати, насчёт Колтрейна и звука. Как-то на «Горбушке» я познакомился с Костей – колоритными парнем по кличке Жаба. Он был знаменит тем, что у него дома было много первоизданий Колтрейна, он этим очень гордился и никому их не продавал. Это и сейчас большая ценность. Как-то раз я попал к нему домой, чтобы купить диск Питера Гэбриэла. Эта музыка не очень ему нравилась, поэтому он легко с ней расстался, а для меня это была настоящая ценность. Костя, длинноволосый бородатый полный мужчина в шортах, продемонстрировал мне Гэбриэла. Я удивился его аппаратуре — у него был огромный ящик типа Ригонды, в котором было все — и проигрыватель, и усилитель, и динамики. У меня на тот момент уже были отдельные компоненты — вертушка, усилитель и колонки. Я подумал «Как он отстал!». Тут пришла его жена и принесла какую-то еду. Костя отрезал большой ломоть колбасы, отломил хлеб, тоже не маленький, и стал это есть. Он и мне предлагал, но я вежливо отказался. Я тогда играл в футбол и не мог позволить себе такой бутерброд. Костя спросил: «Хочешь, поставлю Колтрейна?» Я сказал: «С удовольствием». И тут произошло нечто. Я услышал не звук, а настоящую Музыку. Я не знаю, как я это понял, произошло что-то внутри меня. Костя ел бутерброд и слегка пританцовывал в такт Колтрейну, насколько это возможно. Тогда я понял, как велик этот музыкант и как хороша аппаратура, которая дала мне это понять. Выйдя на улицу, я шел к метро и думал о том, что я сейчас слышал. Но потом понял, что меня интересует звук с большим разрешением.
Еще на «Горбушке» был один интересный для меня парень, Леха по кличке Плюха. Он приезжал из Питера, и у него была интересная музыка. По слухам он дружил с Курехиным. У него я приобрел Неда Ротенберга и Джона Зорна, на тот момент это была большая редкость. Через это я окунулся в современный авангард.
А в это время уже наступала эра видео. Сначала я купил видеомагнитофон «Электроника» с загрузкой сверху. Потом напрягся и купил в «Березке» через друга Panasonic 25 за 6000 рублей. Кино меня увлекло также, как и диски. У меня появилась уникальная возможность увидеть западные фильмы великих режиссеров Бертолуччи, Антониони, Годара, Копполы, все современные боевики, комедии, видеть, как играют Дастин Хофман и Джек Николсон. Я и сейчас очень люблю «Подземку» Люка Бессона, «На последнем дыхании» Годара и «Бассейн» с Аленом Делоном. Тем временем на «Горбушке» тоже появились кассеты с видеозаписью. Я познакомился с людьми, которые их продавали. Это было не сложно, так как они все занимались и пластинками. Основная информация исходила от молодого человека по имени Тигран. Он приезжал на «Горбушку» на синей пятерке «Жигули», открывал багажник, где всегда лежала коробка примерно с десятью кассетами новых фильмов. Это были «нулёвки» – дорогие, с них писали первые копии, которые были уже дешевле. Я быстро понял выгоду и купил второй Панасоник 25, но он уже стоил 11 тысяч, хотя после покупки первого прошло всего три месяца. Так я стал «писателем» или видеопиратом.
Тогда же я познакомился с Тиграном. Это был очень уважаемый человек на «Горбушке». Я бывал у него дома и видел, как он серьезно относится к видео. Переводы у него хранились на отдельных бобинах. Это были замечательные переводчики: Михалёв и Гаврилов. Даже сейчас, смотря фильмы с их переводом, я отдыхаю и получаю удовольствие. Видеорынок расположился на улице перед входом «Горбушки». Мы уже работали с Игорем Быбиным. У нас было много магнитофонов, появились машины, был свой переводчик. Я купил магнитофон для наложения звука, мы пытались делать что-то свое, но по сравнению с Тиграном это было смешно.
Видеорынок организовался, у каждого было свое место. Мы стояли левее входа, рядом стоял Олег с братом (кто бывал, тот знает). У них дело шло лучше, но мы тоже не жаловались. А тем временем внутри, где менялись и продавались пластинки, происходили изменения. В какой-то момент появился молодой человек, похожий на иностранца, как мне тогда казалось, хотя он был русский. Он носил компакт-диски и говорил мне, что даже вся Польша слушает компакты. Все подходили к нему, смотрели, но ничего не происходило, потому что менять и покупать не было смысла — не на чем слушать. Все изменилось моментально: примерно через три месяца на «Горбушке» были одни компакты, а пластинки практически исчезли. Я тоже поддался этому заболеванию — купил проигрыватель компакт-дисков и продал свою отличную вертушку Epos, о чем жалею до сих пор. Вот бы её сравнить с теми вертушками, которые у нас сейчас! Когда мы занимались видео, около нашей машины часто тусовались друзья. Один из них был Кирилл. К Кириллу подходил Леха по кличке Пучок, и они очень долго говорили о динамиках, головках, Леха говорил, что он строил какую-то систему. Я краем уха слушал, но ничего не понимал. У Кирилла я бывал дома еще во времена «Самотеки» – у него всегда была очень крутая аппаратура. Именно он открыл для меня Фрэнка Заппу. Позднее Кирилл организовал одну из первых студий звукозаписи, записывал на компакты наших звезд эстрады. К сожалению, судьба его сложилась трагически.
Итак, я стал собирать компакты, но такого удовольствия от музыки, как раньше, я уже не получал ни от своих любимых Led Zeppelin, ни от Pink Floyd. Я даже грешным делом начал думать, мол, как я заблуждался в молодости. В это время на горбушке появился Алексей К. Он побывал в Америке, пожил в Англии — на тот момент это впечатляло. Я его помнил по «Самотеке», а он помнил из нас только Игоря. Алексей был крутой: у него всегда были новые и очень дорогие пластинки. Он продал нам несколько интересных компактов и сказал, что на западе жить тяжело — работать надо, а здесь продал два компакта и месяц можешь жить.
На видеорынке меня называли «Баскетбол», хотя к баскетболу я никакого отношения не имею, а всю жизнь играл в футбол. Однажды наш друг по «Горбушке» Игорь Антонов пригласил меня играть за команду ВНИИГАЗ. Мы играли против команды города Видное, где играл на краю крепкий паренек. Это был Рустам, позднее ставший основателем фирмы Metex. С ним мы встречались и раньше, обмениваясь пластинками. От него я услышал про группу A-ha, которая мне понравилась. Правда не столько их музыка, сколько стиль одежды.
К тому времени горбушка разрослась, видео заняло всю площадь и прилегающие аллеи. «Писателей» стала тьма. Что только не писали, даже индийские фильмы. У каждой уважающей себя компании появились крутые ребята, они следили, чтобы фильмы не выходили раньше времени. Однажды мы все-таки списали фильм, который был под запретом – его достал нам Лева. На нас тут же наехали серьезные люди, хотели даже забрать машину. Леву мы не сдали, а вопрос решили. К тому времени заниматься видео стало неинтересно – все достойное внимания мы пересмотрели, а нового было не так много. Кроме того, магнитофоны подешевели, и не писал только ленивый. В конце 1994 с «горбушки» мы ушли.
В следующей статье мы расскажем о создании «Техно-М» и нашей философии.
Story. Alexander Economov. Why do I love Pink Floyd?. Часть 1
History. Why I love Pink Floyd. Part 3. Whoever attacks us, we're from Russia.
