Серебряный век русской литературы - Литература - SoundEX - Клуб любителей хорошего звука Перейти к публикации

Серебряный век русской литературы


M.Melomanov
 Поделиться

Рекомендованные сообщения

Одно из высших достижений русской культуры общемирового значения.   

Этот период длился больше полувека, начался в конце XIX в., а фактически закончился с уходом Пастернака и Ахматовой.

Поскольку литературная тема на хай-фай.ру уничтожена, а Зелёная лампа стала светить не столь ярко (надеюсь,временно) , позволю себе иногда вытаскивать оттуда свои старые посты.   

Начнём-с.     

Это стихотворение можно считать биографией автора.  Путник - Христос, лев и орёл  - символы апостолов, евангелистов Марка и Иоанна.

 

Николай Степанович Гумилёв (1886-1921)    

Из сборника «Огненный столп», 1921

 ПАМЯТЬ

Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.

Память, ты рукою великанши
Жизнь ведешь, как под уздцы коня,
Ты расскажешь мне о тех, что раньше
В этом теле жили до меня.

Самый первый: некрасив и тонок,
Полюбивший только сумрак рощ,
Лист опавший, колдовской ребёнок,
Словом останавливавший дождь.

Дерево, да рыжая собака,
Вот кого он взял себе в друзья,
Память, Память, ты не сыщешь знака,
Не уверишь мир, что то был я.

И второй… любил он ветер с юга,
В каждом шуме слышал звоны лир.
Говорил, что жизнь — его подруга,
Коврик под его ногами — мир.

Он совсем не нравится мне, это
Он хотел стать богом и царём,
Он повесил вывеску поэта
Над дверьми в мой молчаливый дом.

Я люблю избранника свободы,
Мореплавателя и стрелка,
Ах, ему так звонко пели воды
И завидовали облака.

Высока была его палатка,
Мулы были резвы и сильны,
Как вино, впивал он воздух сладкий
Белому неведомой страны.

Память, ты слабее год от году,
Тот ли это, или кто другой
Променял весёлую свободу
На священный долгожданный бой.

Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь,
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею нетронутую грудь.

Я — угрюмый и упрямый зодчий
Храма, восстающего во мгле,
Я возревновал о славе Отчей
Как на небесах, и на земле.

Сердце будет пламенем палимо
Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,
Стены Нового Иерусалима
На полях моей родной страны.

И тогда повеет ветер странный —
И прольется с неба страшный свет,
Это Млечный Путь расцвел нежданно
Садом ослепительных планет.

Предо мной предстанет, мне неведом,
Путник, скрыв лицо: но всё пойму,
Видя льва, стремящегося следом,
И орла, летящего к нему.

Крикну я… но разве кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла?
Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела.

<1920>

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

 

немного красивой утопии от

 Константина Дмитриевича Бальмонта (1867—1942)    

Из сб. «Горящие здания».

Из цикла «Прогалины».   

И ДА, И НЕТ


1

И да, и нет — здесь всё моё,
Приемлю боль — как благосты́ню,
Благославляю бытиё,
И если создал я пустыню,
 Её величие — моё!

2

Весенний шум, весенний гул природы
В моей душе звучит не как призыв.
Среди живых — лишь люди не уроды,
Лишь человек хоть частию красив.

Он может мне сказать живое слово,
Он полон бездн мучительных, как я.
И только в нём ежеминутно ново
Видение земного бытия.

Какое счастье думать, что сознаньем,
Над смутой гор, морей, лесов и рек,
Над мчащимся в безбрежность мирозданьем,
Царит непобедимый человек.

О, верю! Мы повсюду бросим сети,
Средь мировых неистощимых вод.
Пред будущим теперь мы только дети.
Он — наш, он — наш, лазурный небосвод!

3

Страшны мне звери, и черви, и птицы,
Душу томит мне животный их сон.
Нет, я люблю только беглость зарницы,
Ветер и моря глухой перезвон.

Нет, я люблю только мёртвые горы,
Листья и вечно-немые цветы,
И человеческой мысли узоры,
И человека родные черты.

4

Лишь демоны, да гении, да люди,
Со временем заполнят все миры,
И выразят в неизречённом чуде
Весь блеск ещё не снившейся игры, —

Когда, уразумев себя впервые,
С душой соприкоснутся навсегда
Четыре полновластные стихии: —
Земля, Огонь, и Воздух, и Вода.

5

От бледного листка испуганной осины
До сказочных планет, где день длинней, чем век,
Всё — тонкие штрихи законченной картины,
Всё — тайные пути неуловимых рек.

Все помыслы ума — широкие дороги,
Все вспышки страстные — подъёмные мосты,
И как бы ни были мы бедны и убоги,
Мы всё-таки дойдём до нужной высоты.

То будет лучший миг безбрежных откровений,
Когда, как лунный диск, прорвавшись сквозь туман,
На нас из хаоса бесчисленных явлений
Вдруг глянет снившийся, но скрытый Океан.

И цель пути поняв, счастливые навеки,
Мы все благословим раздавшуюся тьму,
И, словно радостно-расширенные реки,
Своими устьями, любя, прильнём к Нему.

6

То будет таинственный миг примирения,
Всё в мире воспримет восторг красоты,
И будет для взора не три измерения,
А столько же, сколько есть снов у мечты.

То будет мистический праздник слияния,
Все краски, все формы изменятся вдруг,
Всё в мире воспримет восторг обаяния,
И воздух, и Солнце, и звёзды, и звук.

И демоны, встретясь с забытыми братьями,
С которыми жили когда-то всегда,
Восторженно встретят друг друга объятьями, —
И день не умрёт никогда, никогда!

7

Будут игры беспредельные,
В упоительности цельные,
Будут песни колыбельные,
Будем в шутку мы грустить,
Чтобы с новым упоением,
За обманчивым мгновением,
Снова ткать с протяжным пением
Переливчатую нить.

Нить мечтанья бесконечного,
Беспечального, беспечного,
И мгновенного и вечного,
Будет вся в живых огнях,
И, как призраки влюблённые,
Как-то сладко-утомлённые,
Мы увидим — изменённые —
Наши лица — в наших снах.

8

Идеи, образы, изображенья, тени,
Вы, вниз ведущие, но пышные ступени, —
Как змей сквозь вас виясь, я вас люблю равно,
Чтоб видеть высоту, я падаю на дно.

Я вижу облики в сосуде драгоценном,
Вдыхаю в нём вино, с его восторгом пленным,
Ту влагу выпью я, и по златым краям
Дам биться отблескам и ликам и теням…

 

10

Звуки и отзвуки, чувства и призраки их,
Таинство творчества, только что созданный стих.

Только что срезанный свежий и влажный цветок,
Радость рождения — этого пения строк.

Воды мятежились, буря гремела, — но вот
В водной зеркальности дышит опять небосвод.

Травы обрызганы с неба упавшим дождём.
Будем же мучиться, в боли мы тайну найдём.

Слава создавшему песню из слёз роковых,
Нам передавшему звонкий и радостный стих!

<1899>

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Пастернак , Бальмонт , Ахматова, Гумилев,это не одного измерения поэты.

Пастернак-лишь хороший поэт.Ходасевич, например, неизмеримо глубже и талантливее.Как и Мандельштам и Николай Рубцов, Твардовский из недавнего времени .

Как писатель,Пастернак, вообще -никто, ибо Доктор Живаго- откровенный кал.

Гумилев очень средний поэт, по моему.

О Бальмонте показывает  забавные фокусы.Но это не настоящая поэзия. Хотя, читать прикольно.Как и Гиппиус.

Великие поэты,это Блок, Бунин,Есенин, Ахматова, Цветаева, Маяковский, Ходасевич,Мандельштам.

Интересный и вкусный из того времени Балтрушайтис.Почитайте.

Набоков, как поэт, велик, как фантастический  мастер владения языком и создания сложных образов.Но душе ничего не дает.Бунин о нем сказал ,что это мощная гоночная машина, буксуюшая на одном месте.

Тогда было много интересных поэтов.Но великих по настоящему единицы.

По моему, так.Но не претендую на истину. :rolleyes:

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Великих всегда единицы. У меня иная табель о рангах.
Бунин и Набоков как поэты мало интересны, 2-3 нравящихся стихотворения у каждого.  
Балтрушайтис не заинтересовал   даже в пору юношеского увлечения символистами.           

Из символистов выше всех (и выше Блока) ценю Фёдора Сологуба.   
Ну а Бальмонт - это любовь с детства и навсегда, хотя мути он насочинял очень много - ценим-то всех за лучшее.:)

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Анна Радлова (1891-1949)

Из её лучшей книги «Крылатый гость», вышедшей в 1921 г. и ярко отразившей эпоху гражданской войны и военного коммунизма.

"Потомки"

И вот на смену нам, разорванным и пьяным,
От горького вина разлук и мятежей,
Придете твёрдо вы, чужие нашим ранам,
С непонимающей улыбкою своей.
И будут на земле расти дубы и розы,
И укрощёнными зверьми уснут бунты,
И вёсны будут цвесть и наступать морозы
Чредой спокойною спокойной простоты.
Неумолимая душа твоя, потомок,
Осудит горькую торжественную быль,
И будет голос юн и шаг твой будет звонок
И пальцы жёсткие повергнут лавры в пыль,
Эпический покой расстелет над вселенной,
Забвения верней, громадные крыла,
Эпический поэт о нашей доле пленной
Расскажет, что она была слепа и зла.
Но, может быть, один из этой стаи славной
Вдруг задрожит слегка, услышав слово кровь,
И вспомнит, что навек связал язык державный
С великой кровию великую любовь.

Ноябрь 1920

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Серебряный век лично мне гораздо ближе по духу, чем Золотой. Есть в нем некий надлом, трагизм и как бы предчувствие грядущей катастрофы

Иннокентий Анненский - Двойник

Не я, и не он, и не ты,
И то же, что я, и не то же:
Так были мы где-то похожи,
Что наши смешались черты.

В сомненьи кипит ещё спор,
Но, слиты незримой четою,
Одной мы живём и мечтою,
Мечтою разлуки с тех пор.

Горячешный сон волновал
Обманом вторых очертаний,
Но чем я глядел неустанней,
Тем ярче себя ж узнавал.

Лишь полога ночи немой
Порой отразит колыханье
Моё и другое дыханье,
Бой сердца и мой и не мой…

И в мутном круженьи годин
Всё чаще вопрос меня мучит:
Когда наконец нас разлучат,
Каким же я буду один?

 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Найдите и прочитайте мемуары Ирины Одоевцевой "На берегах Невы" очень увлекательно от свидетельницы того круга и времени.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

1 час назад, nikotin сказал:

Серебряный век лично мне гораздо ближе по духу, чем Золотой.

Эт-точно;)

Иннокентий Фёдорович Анненский (1856—1909)    

Из  сб. «Кипарисовый ларец».

Из цикла «Трилистник замирания»

Закатный звон в поле


В блёстках туманится лес,
В тенях меняются лица,
В синюю пу́стынь небес
Звоны уходят молиться…

Звоны, возьмите меня!
Сердце так слабо и сиро,
Пыль от сверкания дня
Дразнит возможностью мира.

Что он сулит, этот зов?
Или и мы там застынем,
Как жемчуга островов
Стынут по заводям синим?..

1908

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

1 час назад, zenon63 сказал:

Набоков, как поэт, велик, как фантастический  мастер владения языком и создания сложных образов.Но душе ничего не дает.

Мне дает. Просто упиваюсь им, как гениальным стилистом. Например целую страницу он описывает ночных мотыльков залетающих в открытое окно, на свет лампы. У каждого свой характерный почерк полета. Один крадется, другой как разведчик, действует перебежками, третий прет напролом. Ну да, конечно, он же не только шахматист, но и энтомолог. Но как о людях пишет. Как бы раскрывает характеры. И все это с трагизмом между строк, так как этот их полет на огонек, это их последний путь. Или вот еще как он пишет о вещах только что похороненного брата:  Рубашки опрокинутые навзничь..... туфли пришедшие наконец к концу своего пути.....  

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

1 минуту назад, nikotin сказал:

Мне дает. Просто упиваюсь им, как гениальным стилистом. Например целую страницу он описывает ночных мотыльков залетающих в открытое окно, на свет лампы. У каждого свой характерный почерк полета. Один крадется, другой как разведчик, действует перебежками, третий прет напролом. Ну да, конечно, он же не только шахматист, но и энтомолог. Но как о людях пишет. Как бы раскрывает характеры. И все это с трагизмом между строк, так как этот их полет на огонек, это их последний путь. Или вот еще как он пишет о вещах только что похороненного брата:  Рубашки опрокинутые навзничь..... туфли пришедшие наконец к концу своего пути.....  

Да, в прозе  ему в этом нет равных. Второй такой же монстр в описании этих неуловимых вещей, Бунин , именно это мастерство Набокова отмечал.

Но в литературе мастерство еще не все...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Моё любимое стихотворение Владимира Набокова (1899-1977)
 
 "Мать"

    Смеркается. Казнён. С Голгофы отвалив,
    спускается толпа, виясь между олив,
    подобно медленному змию;
    и матери глядят, как под гору, в туман
    увещевающий уводит Иоанн
    седую, страшную Марию.

    Уложит спать её и сам приляжет он,
    и будет до утра подслушивать сквозь сон
    её рыданья и томленье.
    Что, если у нее остался бы Христос
    и плотничал, и пел? Что, если этих слёз
    не стоит наше искупленье?

    Воскреснет Божий Сын, сияньем окружён;
    у гроба, в третий день, виденье встретит жён,
    вотще купивших ароматы;
    светящуюся плоть ощупает Фома,
    от веянья чудес земля сойдет с ума,
    и будут многие распяты.

    Мария, что тебе до бреда рыбарей!
    Неосязаемо над горестью твоей
    дни проплывают, и ни в третий,
    ни в сотый, никогда не вспрянет он на зов,
    твой смуглый первенец, лепивший воробьёв
    на солнцепёке, в Назарете.

            1925, Берлин              

«...и плотничал, и пел?« — Согласно Евангелию, Иисус унаследовал профессию своего земного отца Иосифа, который был плотником. (Евангелие от Матфея, ХШ, 55; Евангелие от Марка, VI, 3).

Фома — один из двенадцати апостолов Иисуса Христа; он отсутствовал, когда воскресший Учитель приходил к ученикам и отказался поверить в Воскресение, пока сам не увидит раны от гвоздей и не коснется их. Через восемь дней Иисус вновь явился к ученикам и предложил Фоме коснуться его ран. «Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня: блаженны не видевшие и уверовавшие.» (Евангелие от Иоанна, XX, 24 — 29). Отсюда известная поговорка — «Фома неверный».

«Лепивший воробьёв на солнцепеке...» Имеется в виду эпизод из апокрифического Евангелия от Фомы: пятилетний Иисус вылепил из глины двенадцать воробьев и на упреки Иосифа «ударил в ладоши и закричал воробьям: летите! И воробьи взлетели, щебеча.» (См.: Апокрифы древних христиан. М., 1989. С. 142).

Назарет — городок в Галилее, где Иисус провел детство.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Максимилиана Волошина забыли.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

2 часа назад, M.Melomanov сказал:

Моё любимое стихотворение Владимира Набокова (1899-1977)

     Бывают ночи: только лягу,
     в Россию поплывет кровать,
     и вот ведут меня к оврагу,
     ведут к оврагу убивать.

     Проснусь, и в темноте, со стула,
     где спички и часы лежат,
     в глаза, как пристальное дуло,
     глядит горящий циферблат.

     Закрыв руками грудь и шею,-
     вот-вот сейчас пальнет в меня -
     я взгляда отвести не смею
     от круга тусклого огня.

     Оцепенелого сознанья
     коснется тиканье часов,
     благополучного изгнанья
     я снова чувствую покров.

     Но сердце, как бы ты хотело,
     чтоб это вправду было так:
     Россия, звезды, ночь расстрела
     и весь в черемухе овраг.

 


 

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

21 час назад, nikotin сказал:

 Просто упиваюсь им, как гениальным стилистом. Например целую страницу он описывает ночных мотыльков залетающих в открытое окно, на свет лампы. У каждого свой характерный почерк полета. Один крадется, другой как разведчик, действует перебежками, третий прет напролом. Ну да, конечно, он же не только шахматист, но и энтомолог. Но как о людях пишет. Как бы раскрывает характеры. И все это с трагизмом между строк, так как этот их полет на огонек, это их последний путь. Или вот еще как он пишет о вещах только что похороненного брата:  Рубашки опрокинутые навзничь..... туфли пришедшие наконец к концу своего пути.....  

«Дар» Владимира Владимировича безусловно один из лучших образцов русской прозы 20 века. Как то удивительно что он смог такое написать, все-таки «Приглашение на Казнь», «Защита Лужина» и «Подвиг» это произведения совсем другого уровня. 

21 час назад, zenon63 сказал:

Да, в прозе  ему в этом нет равных. Второй такой же монстр в описании этих неуловимых вещей, Бунин , именно это мастерство Набокова отмечал.

Но в литературе мастерство еще не все...

Именно что мастерство одно по себе мало чего стоит. То что Набоков пропустил «сквозь себя» - дает такой накал чувств и образов (причем он это с изящным мастерством буквально ткет словами) что ало кто и что может с ним сравниться.

а там где он что то придумывает - ну, забавно почитать. Да, изящно. Да, вычурно. Но не боле.

впрочем он в том же Даре вСе это прекрасно «разоблачает» когда рассуждает о поэзии (имея напротив себя вымышленного Ходасевича).

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

14 минут назад, SharapoFF сказал:

Да, вычурно. Но не боле.

впрочем он в том же Даре вСе это прекрасно «разоблачает» когда рассуждает о поэзии (имея напротив себя вымышленного Ходасевича

"Вычурно"-правильное слово для этого.Мне в голову это не пришло.

Насчет Ходасевича я не понял.

Ходасевич-поэт первой величины и более крупный,чем Набоков.Почему то недооцененный.Может, потому, что рано из Советской России свалил?

У Ходасевича помимо стихов интересно читать его критику.Например, как он Маяковского отделал. Очень необычно и метко, при этом хорошо понимая, какой большой талант у Маяковского.

Поищу-выложу.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Вообще, для своего умственного развития и улучшения своего вкуса очень полезно читать критику крупных поэтов.

В этом смысле лекции Набокова о литературе просто бепрецедентны и очень глубоки.

Почитайте.

Он заново открыл Гоголя, например.Никто никогда до него так о Мертвых душах не писал.И, похоже, мало кто вообще понимал, что это такое.

Часто читаю, что писала Ахматова о Есенине и тд.Очень интересно. У них совершенно иной масштаб личности, чем у нас. Небожители.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

3 минуты назад, zenon63 сказал:

"Вычурно"-правильное слово для этого.Мне в голову это не пришло.

Насчет Ходасевича я не понял.

Поэт Кончеев, с которым постоянно (мысленно) общается герой романа Дар Годунов Чердынцев (и который там прописан как образец служения чистой литературе) списан именно с Ходасевича (творчество которого Набоков чтил и глубоко уважал).

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А мне нравится Гумилев! Не знаю, каков его масштаб, но он определённо поэт своего времени. Всё-таки он не просто интеллигент, но ещё и офицер. И писал он о общечеловеческом, не ударясь в эскейпизм и прочие литературные крайности. "Жираф" его наверное лучший стих о различии мужского и женского. Ещё очень нравится его прощальный, якобы написанный перед расстрелом. Где про уличные фонари. Что-то найти его не могу. 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

9 минут назад, zenon63 сказал:

В этом смысле лекции Набокова о литературе просто бепрецедентны и очень глубоки.

Почитайте.

Ну, «открытие» Набокова Состоялось у меня году так в 82-83 так что с разными аспектами его творчества я в общем виде знаком.

лекции о литературе и писателях у него крайне интересны и познавательны, очень полезное чтение, это вам не «Бледный огонь» осилить…

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

5 минут назад, ant сказал:

А мне нравится Гумилев! Не знаю, каков его масштаб, но он определённо поэт своего времени. Всё-таки он не просто интеллигент, но ещё и офицер. И писал он о общечеловеческом, не ударясь в эскейпизм и прочие литературные крайности. "Жираф" его наверное лучший стих о различии мужского и женского. Ещё очень нравится его прощальный, якобы написанный перед расстрелом. Где про уличные фонари. Что-то найти его не могу. 

Гумилев силен поступками. Пересечь в то время Африку и получить на поле боя Георгия дано не каждому.

но вот поэзия у него сумрачная, кроме как проявления эпохи (или «стиль эпохи») не воспринимаю.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

5 минут назад, SharapoFF сказал:

списан именно с Ходасевича (творчество которого Набоков чтил и глубоко уважал

Наверное...Примерно тогда же я и читал. Не знал, или совсем забыл ,что это про Ходасевича.

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ахматова ,Гумилева, его "жена" ,за человека не очень то считала.Не то, что за поэта.

Интересно воспоминания великих читать.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Только что, zenon63 сказал:

Наверное...Примерно тогда же я и читал. Не знал, или совсем забыл ,что это про Ходасевича.

 

Это не про Ходасевича, Набокову был нужен герой который (на фоне похождений Чердынцева) искренне служил литературе, образцом такого служения и является Ходасевич (прямо то он не мог его в свю прозу вставить, субординация у них там в Париже существовала).

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

3 минуты назад, zenon63 сказал:

Ахматова ,Гумилева, его "жена" ,за человека не очень считала.Не то, что за поэта.

Ну она то с ним в Африку не ездила…

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.
Примечание: вашему сообщению потребуется утверждение модератора, прежде чем оно станет доступным.

Гость
Unfortunately, your content contains terms that we do not allow. Please edit your content to remove the highlighted words below.
Ответить в теме...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

 Поделиться

×
×
  • Создать...