Наши статьи

[Археолог]

22 минуты назад, Игорь Калинин сказал:

Вот источник....

Что-то подобное и думал обсудить. Литература, это зеркало общества. Причём, в нём жизнь отображается, как на рентгеновской карточке.

Серебряный век до и после большевистского переворота - это два разных века.

[Евгений Смирнов]

3 hours ago, M.Melomanov said:

ну хоть эту тему не заполняйте своей личной неприязнью.  ваши личные споры никому не интересны.

Я интересуюсь вопросом. Товарищ высказываете мнение, мне интересно, какая уж неприязнь. Старайтесь за себя отвечать, за других не надо.

[Евгений Смирнов]

2 hours ago, M.Melomanov said:

да, любой человек, снявший матильду или что-либо ей подобное, враг нашей Родины    

вот только не с меня это началось.    к счастью.        я революций и войн не устраивал, свергать законно избранную власть не призывал.       а т.н. быков умудрился облить грязью даже врачей, не так давно спасших ему жизнь.     мерзко это 

Вы кто такой, чтобы такие заявления делать? Тон немного сбавьте и пафоса поменьше. Вы здесь вообще ни при чем. И не забывайте имхо добавлять

[Евгений Смирнов]

2 hours ago, Владимир с х-ф.р said:

Серебряный век до и после большевистского переворота - это два разных века.

Разумеется, моральные ориентиры сменились полностью. 

[Игорь Калинин]

4 часа назад, Владимир с х-ф.р сказал:

Серебряный век до и после большевистского переворота - это два разных века.

Думаю это не совсем так, всегда есть две России, одна головой на Запад, другая на Восток. И только в советское время (сталинское) было некое единство, что и испугало до смерти западную голову и они теперь готовы продать всё и вся, лишь бы этого не повторилось. (единения России, а идеология вторична - повод)

[Евгений Смирнов]

17 minutes ago, Игорь Калинин said:

Думаю это не совсем так, всегда есть две России, одна головой на Запад, другая на Восток. И только в советское время (сталинское) было некое единство, что и испугало до смерти западную голову и они теперь готовы продать всё и вся, лишь бы этого не повторилось. (а идеология вторична - повод)

Вот скажите, Володя и Меломанов, ну как такое чудо можно не любить? Ведь вроде и ЕГЭ не сдавал... такая каша в голове

[Археолог]

1 час назад, Евгений Смирнов сказал:

Разумеется, моральные ориентиры сменились полностью. 

Тем и интересен т.н. серебряный век русской литературы. Поменялось всё - от названия страны, до её государственных символов, власти, и пр.. Неизменными остались только люди. Но души многих почернели. Кто-то стал приспособленцем, кто-то не вынес тяжести обрушившегося несчастья. Литература тех лет тому свидетельствует. Кстати, раз речь о всей литературе, может сократим круг до одной только поэзии? Ведь именно её принято относить к серебряному веку.

[M.Melomanov]

1 час назад, Владимир с х-ф.р сказал:

Редкий по своей глупости бред!

отличная статья

1 час назад, Владимир с х-ф.р сказал:

Женщина писала..., что с неё взять!?...

     экий вы, батенька, сексист

[Археолог]

3 часа назад, M.Melomanov сказал:

отличная статья

Давай разберём по косточкам?

3 часа назад, M.Melomanov сказал:

     экий вы, батенька, сексист

Не поверишь - я русичь! (Сам в шоке...)

Женщин люблю. НО!- уголовный кодекс чту (как завещал Булгаков): 18-30+. Причём, в строго отведённых для этого местах.

[M.Melomanov]

1 час назад, nikotin сказал:

Блин, а какая хорошая ветка была. Заходил, растворялся в Поэзии, отдыхал душой..

Михаил Кузмин   

   

                          * * *   

 

   
  О, нездешние

   Вечера!

   Злато-вешняя

   Зорь пора!

   В бездорожьи

   Звёзды Божьи,

   Ах, утешнее,

   Чем вчера.

 

   Всё кончается,

   Позабудь!

   Уж качается

   Сонно муть.

   Ропот спора -

   Скоро, скоро

   Увенчается

   Розой грудь,

 

   Сладко просится

   В сердце боль -

   В небо броситься

   Нам дозволь!

   Лёгким шагом

   По оврагам

   Благоносица

   Божьих воль.

 

   Божья клироса

   Дрогнет зверь.

   Всё открылося,

   Друг, поверь.

   Вдруг узнали

   (Ты ли, я ли):

   Не закрылася

   Счастья дверь.

 

   1919

 

***

Среди ночных и долгих бдений

И в ежедневной суете

Невидимый и лёгкий гений

Сопутствует моей мечте.

Нежданную шепнет строку,

Пошлёт улыбкой утешенье

И набожному простаку

Простейшее сулит решенье.

И вот небедственны уж беды,

Печаль забыта навсегда,

И снятся новые победы

Простого, Божьего труда.

Я долго спутника искал

И вдруг нашел на повороте:

В поверхности любых зеркал

Его легко, мой друг, найдёте.

Печален взор его лукавый,

Улыбок непонятна вязь,

Как будто недоволен славой,

Лишь к славе горестной стремясь.

Вы так близки мне, так родны,

Что кажетесь уж нелюбимы.

Должно быть, так же холодны

В Раю друг к другу серафимы.

Но спутник мой — одна правдивость,

И вот — пусты, как дым и тлен,

И бесполезная ревнивость,

И беглый чад былых измен.

И вольно я вздыхаю вновь,

По-детски вижу совершенство:

Быть может, это не любовь,

Но так похоже на блаженство!

 

Июнь 1916

***

 

Под вечер выйдь в луга поёмные,

На скошенную ляг траву…

Какие нежные и томные

Приходят мысли наяву!

Струятся небеса сиянием,

Эфир мерцает легким сном,

Как перед сладостным свиданием,

Когда уж видишь отчий дом.

Все трепетней, все благодарнее

Встречает сердце мир простой,

И лай собак за сыроварнею,

И мост, и луг, и водопой.

Я вижу всё: и садик с вишнями,

И скатертью накрытый стол,

А облако стезями вышними

Плывет, как радостный посол.

Архангельские оперения

Лазурную узорят твердь.

В таком пленительном горении

Легка и незаметна смерть.

Покинет птица клетку узкую,

Растает тело… всё забудь:

И милую природу русскую,

И милый тягостный твой путь.

Что мне приснится, что вспомянется

В последнем блеске бытия?

На что душа моя оглянется,

Идя в нездешние края?

На что-нибудь совсем домашнее,

Что и не вспомнишь вот теперь:

Прогулку по саду вчерашнюю,

Открытую на солнце дверь.

Ведь мысли сделались летучими,

И правишь ими уж не ты, —

Угнаться ль волею за тучами,

что смотрят с синей высоты?

Но смерть-стрелок напрасно целится,

И странной обречен судьбе.

Что неделимо, то не делится:

Я всё живу… живу в тебе!

 

Июнь 1916

* * *

 

Декабрь морозит в небе розовом,

Нетопленный мрачнеет дом.

А мы, как Меншиков в Берёзове,

Читаем Библию и ждём.

 

И ждём чего? самим известно ли?

Какой спасительной руки?

Уж взбухнувшие пальцы треснули

И развалились башмаки.

 

Никто не говорит о Врангеле,

Тупые протекают дни.

На златокованном Архангеле

Лишь млеют сладостно огни.

 

Пошли нам крепкое терпение,

И кроткий дух, и лёгкий сон,

И милых книг святое чтение,

И неизменный небосклон!

 

Но если ангел скорбно склонится,

Заплакав: «Это навсегда!» —

Пусть упадет, как беззаконница,

Меня водившая звезда.

 

Нет, только в ссылке, только в ссылке мы,

О, бедная моя любовь.

Струями нежными, не пылкими,

Родная согревает кровь,

 

Окрашивает щеки розово,

Не холоден минутный дом,

И мы, как Меншиков в Берёзове,

Читаем Библию и ждём.

 

8 декабря 1920

 

[M.Melomanov]

59 минут назад, Владимир с х-ф.р сказал:

Давай разберём по косточкам?

давай.  только я завтра её перечитаю, прежде чем полемизировать.  если есть время, стартуй хоть щас))

[Археолог]

2 минуты назад, M.Melomanov сказал:

давай.  только я завтра её перечитаю

Гут. Тоже перечитаю, а завтра схлестнёмся.

А пока, вот ещё один писатель серебряного века - Горький (Пешков) Максим. Антэлегэнт?

[Евгений Смирнов]

1 hour ago, Владимир с х-ф.р said:

Гут. Тоже перечитаю, а завтра схлестнёмся.

А пока, вот ещё один писатель серебряного века - Горький (Пешков) Максим. Антэлегэнт?

Он разный. Классики вообще не поддаются классификации и выравниванию

[Археолог]

17 часов назад, Евгений Смирнов сказал:

19 часов назад, Владимир с х-ф.р сказал:

Горький (Пешков) Максим. Антэлегэнт?

Он разный.

Мы все разные. Причём, разные в разные периоды жизни. Многое зависит от воспитания и духовности. Серебряный век русской литературы мне тем и интересен, что на него приходится катастрофа переворота 1917г., которая искорёжила не только великую страну, но и людей. Писатели - не исключение. Это чётко просматривается в их творчестве. Кто-то боролся, как мог (Есенин, Гиппиус, и пр.). Кто-то стал приспособленцем, как Маяковский. Кто-то остался врагом, как Пастернак. О последнем хорошо сказал Сергей Михалков в подписи под карикатурой художника М.Абрамова - "Нобелевское блюдо":

"Антисоветскую заморскую отраву
Варил на кухне наш открытый враг.
По новому рецепту как приправу
Был поварам предложен пастернак.
Весь наш народ плюет на это блюдо:
Уже по запаху мы знаем что откуда!"

[Археолог]

8 минут назад, Евгений Смирнов сказал:

А какой был композитор.

Это всё из "другой оперы". Давай ближе к серебряному веку русской литературы.

[Археолог]

6 минут назад, Евгений Смирнов сказал:

Это - примеры из жизни.

Желательны ближе к теме.

[Археолог]

11 минут назад, Владимир с х-ф.р сказал:

18 минут назад, Евгений Смирнов сказал:

Это - примеры из жизни.

Желательны ближе к теме.

Вот тебе из жизни. Из жизни одного перевёртыша с фамилией Пастернак.

1917г. пишет:

"Это не ночь, не дождь и не хором Рвущееся: «Керенский, ура!», Это слепящий выход на форум Из катакомб, безысходных вчера."

Керенскому!!!- ура??? Выход из катакомб на свет крушения того, что вспоминает буквально в 1924г, как самое светлое:

Борис Пастернак

Неоглядность

Непобедимым — многолетье,
Прославившимся исполать!
Раздолье жить на белом свете,
И без конца морская гладь.

И русская судьба безбрежней,
Чем может грезиться во сне,
И вечно остается прежней
При небывалой новизне.

И на одноименной грани
Ее поэтов похвала,
Историков ее преданья
И армии ее дела.

И блеск ее морского флота,
И русских сказок закрома,
И гении ее полета,
И небо, и она сама.

И вот на эту ширь раздолья
Глядят из глубины веков
Нахимов в звездном ореоле
И в медальоне — Ушаков.

Вся жизнь их — подвиг неустанный.
Они, не пожалев сердец,
Сверкают темой для романа
И дали чести образец.

Их жизнь не промелькнула мимо,
Не затерялась вдалеке.
Их след лежит неизгладимо
На времени и на моряке.

Они живут свежо и пылко,
Распорядительны без слов,
И чувствуют родную жилку
B горячке гордых парусов.

На боевой морской арене
Они из дымовых завес
Стрелой бросаются в сраженье
Противнику наперерез.

Бегут в расстройстве стаи турок.
За ночью следует рассвет.
На рейде тлеет, как окурок,
Турецкий тонущий корвет.

И, все препятствия осилив,
Ширяет флагманский фрегат,
Размахом вытянутых крыльев
Уже не ведая преград.

[Евгений Смирнов]

А перевертыш-то в чем? Многие тогда радовались падению монархии.

[M.Melomanov]

2 часа назад, Владимир с х-ф.р сказал:

Сергей Михалков в подписи под карикатурой художника М.Абрамова - "Нобелевское блюдо":

"Антисоветскую заморскую отраву
Варил на кухне наш открытый враг.
По новому рецепту как приправу
Был поварам предложен пастернак.
Весь наш народ плюет на это блюдо:
Уже по запаху мы знаем что откуда!"

дрянные стишки, и картинка не лучше. надеюсь, их мучила совесть.

[Евгений Смирнов]

9 minutes ago, M.Melomanov said:

дрянные стишки, и картинка не лучше. надеюсь, их мучила совесть.

Михалков старший - лауреат всех премий. Какая уж там совесть?

[Игорь Калинин]

Иннокентий Анненский

Старые эстонки (Из стихов кошмарной совести)

Если ночи тюремны и глухи,
Если сны паутинны и тонки,
Так и знай, что уж близко старухи,
Из-под Ревеля близко эстонки.Вот вошли, — приседают так строго,
Не уйти мне от долгого плена,
Их одежда темна и убога,
И в котомке у каждой полено.Знаю, завтра от тягостной жути
Буду сам на себя непохожим…
Сколько раз я просил их: «Забудьте…»
И читал их немое: «Не можем».Как земля, эти лица не скажут,
Что в сердцах похоронено веры…
Не глядят на меня — только вяжут
Свой чулок бесконечный и серый.Но учтивы — столпились в сторонке…
Да не бойся: присядь на кровати…
Только тут не ошибка ль, эстонки?
Есть куда же меня виноватей.Но пришли, так давайте калякать,
Не часы ж, не умеем мы тикать.
Может быть, вы хотели б поплакать?
Так тихонько, неслышно… похныкать?Иль от ветру глаза ваши пухлы,
Точно почки берез на могилах…
Вы молчите, печальные куклы,
Сыновей ваших… я ж не казнил их…Я, напротив, я очень жалел их,
Прочитав в сердобольных газетах,
Про себя я молился за смелых,
И священник был в ярких глазетах.Затрясли головами эстонки.
«Ты жалел их… На что ж твоя жалость,
Если пальцы руки твоей тонки,
И ни разу она не сжималась?Спите крепко, палач с палачихой!
Улыбайтесь друг другу любовней!
Ты ж, о нежный, ты кроткий, ты тихий,
В целом мире тебя нет виновней!Добродетель… Твою добродетель
Мы ослепли вязавши, а вяжем…
Погоди — вот накопится петель,
Так словечко придумаем, скажем…». . . . . . . . . . . . . . . .Сон всегда отпускался мне скупо,
И мои паутины так тонки…
Но как это печально… и глупо…
Неотвязные эти чухонки…

[Археолог]

В 16.02.2021 в 14:40, M.Melomanov сказал:

дрянные стишки, и картинка не лучше. надеюсь, их мучила совесть.

Картинка - да, так себе. А стишок замечательный - не в бровь, а в глаз! А его речь на собрании Ленинградского отделения Союза писателей СССР в 1958 году, посвященном осуждению Б. Л. Пастернака за получение им Нобелевской премии по литературе, это образец государственного мышления и политической дальновидности. Сымаю шляпу перед русским писателем Сергеем Михалковым!!!

[M.Melomanov]

Нобелевская премия 1958 годе была присуждена Пастернаку «за выдающиеся заслуги в

современной лирической поэзии и в области великой русской прозы».            А Михалков просто завидовал недостижимому для него таланту Пастернака.

[M.Melomanov]

В.Я. Брюсов
Вчера, сегодня и завтра русской поэзии

Приняв поручение редакции "Печати и Революции" сделать обзор русской поэзии за пять лет, 1917-1922, я сознавал, что беру на себя немалую ответственность и вообще как автор такого обзора, и в частности, как поэт, участник поэтического движения последних десятилетий. Прежде всего трудно было достичь полноты обзора, говоря о периоде, когда нормальное распространение книг было нарушено, когда нередко книга, напечатанная в Петрограде, тем более в провинции, оставалась неведомой в Москве. Очень вероятно, что ряд явлений, может быть, интересных, ускользнул от моего внимания.

III

В центре деятельности футуристов 17-22 гг. стояли два поэта - В. Маяковский и Б. Пастернак, и оба в широкой мере выполняли этот завет своей школы. Но оба они - поэты настолько значительные, что выходят из рамок одной школы; значение их деятельности нельзя ограничить выполнением одной, хотя бы и важной, задачи момента; самое творчество их не умещается в гранях одного пятилетия.

Маяковский сразу, еще в начале 10-х годов, показал себя поэтом большого темперамента и смелых мазков. Он был один из тех, кто к Октябрю отнесся не как к внешней силе, прежде всего мешающей самой работе поэта (отношение очень многих, несмотря на стихи, где революция воспевается), но как к великому явлению жизни, с которым он сам органически связан. Уже с эпохи войны появляется ряд стихотворений Маяковского, откликающихся на современность, потом радостно приветствующих революцию: "Война и Мир", "Революция", "Наш марш" ("Все, сочиненное Вл. Маяковским", 1919 г.), "Мистерия Буфф" (переделано для театра в 1920 г.), "150 000 000" (1921 г.), поэма об интернационалах (1922 г.) и переходящих иногда в настоящие агитки ("Маяковский издевается", 1922 г.), рядом с чем, впрочем, продолжается творчество и на иные темы (см. "Все", затем "Люблю", 1922 г. и др.). Стихи Маяковского принадлежат к числу прекраснейших явлений пятилетия: их бодрый слог и смелая речь были живительным ферментом нашей поэзии. В своих позднейших стихотворениях Маяковский усвоил себе манеру плаката - резкие линии, кричащие краски. При этом он нашел и свою технику - особое видоизменение "свободного стиха", не порывающего резко с метром, но дающего простор ритмическому разнообразию; он же был одним из творцов новой рифмы, ныне входящей в общее употребление, как более отвечающей свойствам русского языка, нежели рифма классическая (Пушкина и др.). Наконец, в сфере языка Маяковский, с умеренностью применяя принципы Хлебникова, нашел речь, соединяющую простоту со своеобразием, фельетонную хлесткость с художественным тактом. Недостатки поэзии Маяковского в том, что эта последняя хлесткость иногда преобладает, что простота порой срывается в прозаизмы, что иные рифмы слишком искусственны, что некоторые размеры лишь типографски отличены от самых заурядных ямбов и хореев, что плакатная манера не лишена грубости, и т. д., главное же в том, что и у Маяковского уже начинает складываться шаблон. Во всяком случае, опасности для него еще впереди, а годы 17-22 были расцветом его деятельности. Влияние Маяковского на молодую поэзию было очень сильно, но, к сожалению, ему чаще подражали по внешности, без его силы, без его одушевления, без меткости его речи и богатства его словаря. (Ныне выходит собрание стихов Маяковского, "13 лет работы", изд. "Маф", М., 1922 г.)

Гораздо менее на виду была деятельность Б. Пастернака. Кроме стихов, иногда появлявшихся в немногочисленных журналах и альманахах революционного периода, он за последние годы дал лишь одну-единственную книгу: "Сестра моя - жизнь", 1922 г.; это - собрание стихов, написанных в 1917 и 1918 гг., немногие - позже, в 1919-1920 г. Несмотря на то, влияние Пастернака на молодежь, пишущую стихи, было едва ли не равно влиянию Маяковского. Стихи Пастернака удостоились чести, не выпадавшей стихотворным произведениям (исключая те, что запрещались царской цензурой) приблизительно с эпохи Пушкина: они распространялись в списках. Молодые поэты знали наизусть стихи Пастернака, еще нигде не появившиеся в печати, и ему подражали полнее, чем Маяковскому, потому что пытались схватить самую сущность его поэзии. Стихи Б. Пастернака сразу производят впечатление чего-то свежего, еще небывалого: у него всегда своеобразный подход к теме, способность все видеть по-своему.

В области формы - у него богатство ритмов, большею частью влитых в традиционные размеры, и та же новая рифма, создателем которой он может быть назван даже еще в большей степени, чем Маяковский. В творчестве языка Пастернак также осторожен, но, редко, сравнительно, прибегая к творчеству слов, он смел в новых синтаксических построениях и в оригинальности словоподчинений. Насколько Маяковский, по настроениям своей поэзии, близок к поэтам пролетарским, настолько Пастернак, несомненно, - поэт-интеллигент. Частью это приводит к широте в его творческом захвате: история и современность, данные науки и злобы дня, книги и жизнь - все, на равных правах, входит в стихи Пастернака, располагаясь, по особенному свойству его мироощущения, как бы на одной плоскости. Но частью та же чрезмерная интеллигентность обескровливает поэзию Пастернака, толкает его к антипоэтической рефлексии, превращает иные стихи в философские рассуждения, подменяет иногда живые образы остроумными парадоксами. У Пастернака нет отдельных стихотворений о революции, но его стихи, может быть, без ведома автора, пропитаны духом современности; психология Пастернака не заимствована из старых книг; она выражает существо самого поэта и могла сложиться только в условиях нашей жизни.

http://dugward.ru/library/brusov/brusov_vchera_segodnya.html

[Археолог]

5 часов назад, M.Melomanov сказал:

Нобелевская премия 1958 годе была присуждена Пастернаку «за выдающиеся заслуги в

современной лирической поэзии и в области великой русской прозы».

Шалишь, батенька! Археология - наука. Раскопки утверждают иное: - за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа

(For his important achievement both in contemporary lyrical poetry and in the field of the great Russian epic tradition).

Это "Доктор Живаго" - великий русский роман!? В лучшем случае, это художественная макулатура. А в действительности, это резервный фонд привокзального нужника. Причём, заметь, в этот же год в списках был величайший роман Шолохова - "Тихий дон" (который всё-таки удостоился премии).

НП по литературе - это смех и грех в одном флаконе. Профанация! Брежнева и Жванецкого в списках не хватает....

5 часов назад, M.Melomanov сказал:

А Михалков просто завидовал недостижимому для него таланту Пастернака.

Держите меня семеро - вшестером не удержать! Михалков?! Гигант мысли, отец русской детской литературы, персона приближенная ко всем императорам?! Автор гимна, у которого медалек больше, чем у породистого добермана-пинчера, завидовал этому чмошнику?! В следующий раз предупреждай, когда задумаешь так пошутить.

Вот на Сергея Владимировича могли точить ядовитые от зависти зубы всякие Гангнусы (Евтушенко) или Вознесенские. Повод был.