Посвящается друзьям детства
В первый раз я услышал Led Zeppelin еще будучи школьником, во время летнего отдыха на даче под Москвой. Мы с ребятами ходили гулять на разворотный круг автобуса, привозившего дачников. Для нас это была главная площадь, между собой мы ее называли «Бродвей». У одного из моих друзей, Володьки Семенова, был приемник VEF, и как-то раз нам удалось поймать радиостанцию, кажется, это был «Голос Америки». Диктор на русском объявил, что сейчас мы услышим новую вещь Led Zeppelin с только что вышедшего второго диска, после чего заиграла музыка. Качество радиоэфира было ужасное, и периодически вместо музыки был слышен шум, но мне все равно казалось, что эту музыку играют инопланетяне. Она была не похожа на что-либо, что я когда-либо слушал до этого момента.
Когда у Володьки появился магнитофон, у него был записан третий диск LZ. Мы шли к нему домой, залезали на чердак, включали магнитофон и слушали. Один из треков с этого альбома, Tangerine, я мог слушать каждый день по несколько раз, настолько он мне нравилась. Сейчас мне сложно объяснить почему мне так нравилась эта композиция, наверное, что-то себе нафантазировал. Как и все пацаны, мы лазили в чужие сады, пробовали портвейн, встречались с девочками и собирали окурки на футбольном поле. Настоящая романтика!
В 1973 году я поступил в техникум железнодорожного транспорта имени Андреева. Мы с одногруппниками много разговаривали, как поется в известной песне Макаревича, о «дисках и джинсах». Однажды я пришел в техникум в новых джинсах Levi Strauss, которые мне привез из Сингапура мой дядя – летчик. В перерывах между учебой все рассматривали их – какие клепки и швы, как прострочены. Кто-то говорил «левак», и мне приходилось доказывать, что «фирмá». У некоторых ребят появлялись настоящие фирменные диски, и все хотели их переписать. Как то раз мой друг Рашид Ахметжанов принес диск LZ “Houses Of the Holy”. На тот момент я еще не видел вживую диски LZ, в у меня были только записи на ленте, да еще в пятой перезаписи — а тут настоящий английский диск! Он дал мне его на сутки, чтобы переписать. Я был счастлив: ведь у меня будет первая копия! Рядом с техникумом жил мой знакомый, Слава. И, хотя он был старше меня на пять лет, мы играли в одной команде в волейбол. У него была крутая на тот момент стереосистема «Вега». Слава пригласил меня к себе домой послушать, на что я с радостью согласился. Я шел с диском и ощущал его немыслимую ценность. Альбом был очень красиво оформлен. Загадочное сочетание цветов и невероятный сюжет, нарисованный на обложке, говорили о том, что музыка должна быть потрясающая. Мы пришли к Славе. Стереосистема стояла отдельно от мебели на специальной подставке, чем-то накрытая. Он бережно ее открыл и включил. Подождав немного, я достал из конверта пластинку и поставил ее на вертушку. Мы стали слушать. Звук был отвратительный: все звенело и дребезжало, низов не было вообще, только раздражающий верх. Скорее всего, это были проблемы стереосистемы. Прослушав от начала до конца, я ничего не понял, но почувствовал, что это круто, просто бомба. Слава встал, поежился и сказал: «Ерунда твой Led Zeppelin, вот я тебе сейчас заведу настоящую музыку». Достал диск Демиса Русоса и поставил его на проигрыватель. Из колонок раздался красивый заунывный голос и такая же музыка. Мне сразу стало грустно, я не стал слушать до конца, вежливо попрощался и помчался домой переписывать супердиск «цеппелинов», чувствуя необъяснимую радость в груди.
