День прошёл предсказуемо. Собственно звук никого не интересует. Денег \как и предполагалось вначале\ у активистов не наберётся и на картонные упаковки \от чего угодно\.
Психологически интересно, что основной шок вызвало не еретическое покушение на Имя \хотя я не оскверняю святыни, а припадаю к ним...\, а нестандартный ход реализации.
Знаете, этим летом я достиг великого: перестал спорить с большинством. В Коктебеле мне показали виллу доктора Гебб..., простите, Киселёва. Я вдруг подумал: если человеку так платят за засирание мозгов миллионам, почему я должен СОВЕРШЕННО БЕСПЛАТНО убеждать этих несчастных в обратном?
Счастливчик Джулиан жил в прекрасное время: Британская Империя рухнула, призыв в армию отменили, были Beatles, Вудсток и баррикады Парижа. Лето Любви взывало к индивидуальности. Нестандартные решения правили миром. В начале семидесятых, будучи беспредельно юным, я как-то раз прогуливался в умеренно длинных волосах и очках со стёклами разных цветов \рыжим и зелёным\ в паре с барышней, которой очень шёл модный брючный костюм, но без брюк. Именно поэтому \в частности\ мне порой удаётся безошибочно всовывать торчащие провода именно куда надо и музыки становится больше.
Впрочем, последующая работа в ВПК \противоракетные дела, регулировщик аппаратуры\ тоже как-то пришлась к месту.
Когда приезжал Стив с naim'a, я, не надеясь на свой корявый английский, попросил в конце беседы милую даму перевести: "Если бы в Британии было столько нефти, сколько у нас, naim никогда бы не существовал. Зато вы могли бы провести референдум в одной из бывших колоний и вернуть её в состав Империи". Перевод вышел почти корректным, но бедняга Стив в юмор всё равно не врубился. И слава Богу!